Искренность работы.
О предстоящем приезде негритянского блюз-банда под управлением Федора Чистякова я узнал не из афиш, газет и других средств массового оболванивания, а из крика по телефону: "Быра, к нам едит Чистяков!!!" (Сам то этот крик оказался единственным упоминанием об этом человеке на концерте). Честно говоря, материал группы "Ноль" и, в частности, сольные проекты Феди Чистякова не лежат на вершине моей фонотеки, а поэтому я от неожиданности опешил и не догонял, чего от меня хотят. Но уже в последствии увидев на афишах ридного города честные глаза былинного негритянского героя, некоторое количество годов проведшего в застенках российских псих лечебниц, я признал в нем "своего" и принял решение уделить внимание этому действу.
А подготовка к действу проводилась сравнительно качественно, он без должного успеха. Первое, в виду того, что афиши и объявления можно было заметить по всему городу, в газетах и по радио. Второе, потому что не тот человек Федор Чистяков, что бы у его поклонников нашлись припасенные 50 грн. для встречи с кумиром молодости, ведь билеты на галерку по 30 грн. за штуку появились только перед самим концертом. Соответственно, народу набилось не много, процентов двадцать от полной заполненности зала, администрация даже решила не открывать балкон, дабы со сцены казалось, что зал мало-мальски заполнен.
Публику, пришедшую на концерт можно было разделить на две группы: окультуренные челавеки в ожидании живенького драйва негритянских блюзов и индивиды подтягивающиеся кто-как, с периодическими зарядами "А настоящему индейцу…" и в предвкушении подзабытого безбашенного угара группочки "Ноль".
И первые, и вторые получили что-то свое с той лишь разницей, что первые не смогли досидеть до первого выхода на бис, а вторые оставались и после всех выходов на бис и долго гупотели с требованиями "Еще! Еще!".
Федор вышел подтянутый, бодро держащийся, без какого либо паафоса и помпезности, как и любой другой интеллигентно перевоспитанный творец, немного скованно, потупив глаза вниз. ….. Обыкновенный паренек с баяном, в бывавших сибирских ботах с опушкой и черном жилете.
Первые исполненные вещи ввергли в эйфорию "блюзманов" и в некоторое замешательство "нолистофф". Была исполненна мощная инструменталочка с агрессивными баянными проигрышами и длинная сага о заграничном Иване-дураке – Джоне Белле, молодеющем не по дням, а по часам.
Последующие вещи, почему-то по представлению и энергетике мне напоминали прошлого Гарика Сукачева. Как я понял – это был репертуар нового альбома "Ондатр". Во время бурного пританцовывания по сцене у Федора на звукосьемнике что-то стало громко простреливать, что вызвало реакцию, будто ему за пазуху террористы начали забрасывать нешуточные петарды. Но быстро подоспевший работник невидимого фронта устранил данный не гаразд.
Занимательно было сравнение ондатров с терминаторами, мочащих все в российской глубинке. Во время новинок, некоторой частью поклонников творчества было вынесено решение выйти произвести остаканивание с плавным переходом в перекур, т.к. весь припасенный провиант подошел к концу. С радостью, по-видимому, и Федя пришел к этому решению, периодически скрываясь, то за барабанной установкой, то за кулисами.
Время все шло, а большинство народу все так и не услышало старых, заводных хитов, публика стала нервно выкрикивать "Индейца! Иду, курю!". Данные выкрики маленько разочаровали Федора и явно его ввели в замешательство – это можно было заметить по его появившейся скованности движений и скисшей физиономии. Для себя я решил, что это все – лишь доброткая работа и можно не ожидать того безбашенного угара начала 90-х годов (видимо, совецкая медицина – самая медицинистая медицина в мире). Но ничего, после "ботанико-зоологической" вещицы о медвежьей спячке небольшое разочарование рассеялось и в конец разогревшийся народ начал помаленьку выползать под сцену и даже на сцену. Благо секьюрити было из сил местного персонала, поэтому жестоких карательных мер к данным нефорам принято не было.
На выходах на бис были исполнены театральные постановки, на одной из которых Федору даже пришлось облачиться в американизированного торговца живым товаром по прозвищу Бармалей, проживающем в Африке и пользующимся всемирной любовью. И на последок, публика его так измотала, что Федор искренне всех поблагодарив, ушел за кулисы на слабо слушающихся ногах… и не вернулся.
На выходе в фойе, "бабуля – божий одуванчик", как и положено на любом современном шоу пыталась впаривать лицензионные компакт-диски по ценам до 40 грн., но народ было не провести – все интересовались, деньги не показывали. Единственно можно добавить, что сейшенок вышел очень не плохим, даже не обращая внимание на несбывшиеся ожидания. Профессионализм все смог компенсировать.
16.12.2004.